Над раёном летают истребители, причем днем и ночью. Днем я их видел: летит такой крутой донельзя, а звук за ним тащится позади. Это п-ц, такого в Англии, кажется, вообще нет.
Еще здесь звонят колокола. В пятницу они меня разбудили сначала в 7, а потом, когда я как-то заснул, уже в 9. Религия - говно, она мешает нам жить.
Кстати, я понял, отчего многим русским нравится жить в Германии: это оттого, что здесь никто не улыбается. Не улыбаются: кассирши в супермаркете, аптекари, официантки, продавцы карточек в метро - ну никто, решительно никто из тех, кто мог бы это делать по роду деятельности. Исключение составляет упитанная секретарша в институте, но она, видимо, просто привыкла к англосаксам.
Наши, короче, люди. Никто не притворяется, всё по-честному. Устала кассирша - и не будет тебе лыбиться, как дура американская.
Двое из трех моих соседей по офису сегодня на работе. А я-то надеялся на одиночество. (Они, наверное, тоже.)
Какие же мы все лузеры, прости господи.
Еще здесь звонят колокола. В пятницу они меня разбудили сначала в 7, а потом, когда я как-то заснул, уже в 9. Религия - говно, она мешает нам жить.
Кстати, я понял, отчего многим русским нравится жить в Германии: это оттого, что здесь никто не улыбается. Не улыбаются: кассирши в супермаркете, аптекари, официантки, продавцы карточек в метро - ну никто, решительно никто из тех, кто мог бы это делать по роду деятельности. Исключение составляет упитанная секретарша в институте, но она, видимо, просто привыкла к англосаксам.
Наши, короче, люди. Никто не притворяется, всё по-честному. Устала кассирша - и не будет тебе лыбиться, как дура американская.
Двое из трех моих соседей по офису сегодня на работе. А я-то надеялся на одиночество. (Они, наверное, тоже.)
Какие же мы все лузеры, прости господи.